Добавлено: Ср апр 03, 2002 2:45 pm
Декоративный пол
С тех пор, как на свет явилась непорочно зачатая овца Долли, отношения между полами то ли обострились, то ли упростились. Отныне мужчины женщинам, как стигматы святой Терезе, не нужны, но желанны. Желанны, но не нужны.
Долли родилась на свет без помощи самца – мама у неё есть, даже две, а папы нет, и, что главное, никогда не было! Не случайно её вывели в Шотландии. Где даже мужчины ходят в юбках.
В некотором смысле Доли оказалась хуже атомной бомбы, ибо самим своим появлением это смирное животное способно упразднить уже не определенную часть человечества, а сразу его половину, причем ту, что мы привыкли называть «сильной».
Долли подтвердила мои худшие опасения, связанные с мужским полом. Я и раньше не был уверен в такой уж необходимости нашего существования, но теперь сомнения рассеялись: нужда в нас отпала.
Наученная шотландской овцой женщина скоро сможет выбирать себе способ размножения. И я не удивлюсь, если она предпочтет почковаться или класть яйца.
Что же Долли оставит на нашу долю?
Рождение первой овцы-клона вызвало стол повсеместную тревогу, что мне даже неловко описывать то чувство облегчения, которое я испытал, услышав о новой победе науки.
У Найпола сказано: женщина создана, чтобы работать. Мужчина создан для другого. Если и раньше никто не мог обнаружить значение этого самого «другого», то теперь, когда овца Долли грозит – или обещает – избавить нас т обязанности продолжать человеческий род, нам и подавно не узнать, в чем состоит предназначение мужчин на земле.
По-моему, это лучшее, что могло произойти с нашим полом. Благодаря нам природа – уравнение с иксом, под который мужчинам можно подставить все, что удастся, а женщинам захочется.
Овца Долли превратила нас в декоративный пол. Отныне наша цель не создавать жизнь, а украшать её.
Я даже не уверен, что мы – все ещё люди. Скорее – ангелы или животные.
Например, бабочки. Именно так:
– не трудовая пчела, а нарядная бабочка;
– не рожь, а икебана;
– не вишня, а сакура;
– не пес, а кот, который к тому же не ловит мышей.
Женщина – историческая необходимость, мужчина – истерическая случайность, праздный каприз разгоряченного воображения натуры, забывшей, зачем она нас создала.
Витгенштейн говорил: если какая-то деталь машины не работает, значит, она не деталь машины. Вот мы и не работаем. С тех пор, как Долли уволила нас из природы, мы стали лишними в мироздании.
Свобода от долга – это бегство от необходимости.
Оказавшись ненужными, мы стали распоряжаться аксиологической пустотой, которую можно заполнить не нуждой, а прихотью.
Став капризом природы, мы рождены для того, чтобы не делать сказку былью, а жить в ней без пользы для окружающих.
Мы – искусство для искусства. Вред от нас очевиден, польза сомнительна. Но отказаться от лишнего труднее, чем от необходимого.
Бесцельны, как все прекрасное, мы делимся без остатка. Идя по жизни, не оставляем следа.
Всякое рассуждение хорошо лишь тогда, когда из него можно сделать достаточно практические выводы.
Разделив людей на необходимых и лишних, или – переходя на вопиюще уместную здесь сельскохозяйственную терминологию – на агнцев и козлищ, Долли подала нам пример, которым глупо не воспользоваться.
Мужчина должен торжественно объявить: раз природа во мне больше не нуждается, я не нуждаюсь в ней. Отныне я умываю руки и снимаю с себя ответственность за суровые будни, которую историческое недоразумение возлагало на мужчин. Отныне мы отвечаем лишь за праздники.
Пусть женщина выбирает между жизнью и смертью, мужчина – между мясом и рыбой;
женщина выбирает мужа, мужчина – позу;
женщина выбирает работу, мужчина – правительство;
женщина выбирает Бога, мужчина – религию;
женщина выбирает дом, мужчина – удочку.
Увы, стоит вглядеться в этот список повнимательней, как из него испарится повелительное наклонение.
Новое разделение полов так мало отличается от старого, что приходится признать: мы не стали декоративным полом, а всегда им были.
И все же я благодарен овце Долли. Не за то, что она изменила нашу жизнь, а за то, что её обосновала.
1997
Александр Генис.
С тех пор, как на свет явилась непорочно зачатая овца Долли, отношения между полами то ли обострились, то ли упростились. Отныне мужчины женщинам, как стигматы святой Терезе, не нужны, но желанны. Желанны, но не нужны.
Долли родилась на свет без помощи самца – мама у неё есть, даже две, а папы нет, и, что главное, никогда не было! Не случайно её вывели в Шотландии. Где даже мужчины ходят в юбках.
В некотором смысле Доли оказалась хуже атомной бомбы, ибо самим своим появлением это смирное животное способно упразднить уже не определенную часть человечества, а сразу его половину, причем ту, что мы привыкли называть «сильной».
Долли подтвердила мои худшие опасения, связанные с мужским полом. Я и раньше не был уверен в такой уж необходимости нашего существования, но теперь сомнения рассеялись: нужда в нас отпала.
Наученная шотландской овцой женщина скоро сможет выбирать себе способ размножения. И я не удивлюсь, если она предпочтет почковаться или класть яйца.
Что же Долли оставит на нашу долю?
Рождение первой овцы-клона вызвало стол повсеместную тревогу, что мне даже неловко описывать то чувство облегчения, которое я испытал, услышав о новой победе науки.
У Найпола сказано: женщина создана, чтобы работать. Мужчина создан для другого. Если и раньше никто не мог обнаружить значение этого самого «другого», то теперь, когда овца Долли грозит – или обещает – избавить нас т обязанности продолжать человеческий род, нам и подавно не узнать, в чем состоит предназначение мужчин на земле.
По-моему, это лучшее, что могло произойти с нашим полом. Благодаря нам природа – уравнение с иксом, под который мужчинам можно подставить все, что удастся, а женщинам захочется.
Овца Долли превратила нас в декоративный пол. Отныне наша цель не создавать жизнь, а украшать её.
Я даже не уверен, что мы – все ещё люди. Скорее – ангелы или животные.
Например, бабочки. Именно так:
– не трудовая пчела, а нарядная бабочка;
– не рожь, а икебана;
– не вишня, а сакура;
– не пес, а кот, который к тому же не ловит мышей.
Женщина – историческая необходимость, мужчина – истерическая случайность, праздный каприз разгоряченного воображения натуры, забывшей, зачем она нас создала.
Витгенштейн говорил: если какая-то деталь машины не работает, значит, она не деталь машины. Вот мы и не работаем. С тех пор, как Долли уволила нас из природы, мы стали лишними в мироздании.
Свобода от долга – это бегство от необходимости.
Оказавшись ненужными, мы стали распоряжаться аксиологической пустотой, которую можно заполнить не нуждой, а прихотью.
Став капризом природы, мы рождены для того, чтобы не делать сказку былью, а жить в ней без пользы для окружающих.
Мы – искусство для искусства. Вред от нас очевиден, польза сомнительна. Но отказаться от лишнего труднее, чем от необходимого.
Бесцельны, как все прекрасное, мы делимся без остатка. Идя по жизни, не оставляем следа.
Всякое рассуждение хорошо лишь тогда, когда из него можно сделать достаточно практические выводы.
Разделив людей на необходимых и лишних, или – переходя на вопиюще уместную здесь сельскохозяйственную терминологию – на агнцев и козлищ, Долли подала нам пример, которым глупо не воспользоваться.
Мужчина должен торжественно объявить: раз природа во мне больше не нуждается, я не нуждаюсь в ней. Отныне я умываю руки и снимаю с себя ответственность за суровые будни, которую историческое недоразумение возлагало на мужчин. Отныне мы отвечаем лишь за праздники.
Пусть женщина выбирает между жизнью и смертью, мужчина – между мясом и рыбой;
женщина выбирает мужа, мужчина – позу;
женщина выбирает работу, мужчина – правительство;
женщина выбирает Бога, мужчина – религию;
женщина выбирает дом, мужчина – удочку.
Увы, стоит вглядеться в этот список повнимательней, как из него испарится повелительное наклонение.
Новое разделение полов так мало отличается от старого, что приходится признать: мы не стали декоративным полом, а всегда им были.
И все же я благодарен овце Долли. Не за то, что она изменила нашу жизнь, а за то, что её обосновала.
1997
Александр Генис.
